«Жара», или Анатомия любви

Спектакли в малом зале всегда привлекают меня больше, чем на основной сцене. Ведь именно здесь можно ощутить сполна всю энергетику спектакля и актеров,  и здесь всегда «жарко». Микросцена в Молодом театре открылась совсем недавно. На премьеру «Жары» билеты пришлось бронировать за месяц. И вот за день до спектакля узнаю, что, оказывается, здесь играют выпускники театрального вуза им. И. Карпенко-Карого. Это меня немного огорчило,  ведь посмотреть на молодое поколение артистов-студентов можно и в стенах вуза, но желание оценить новую работу А. Билоуса взяло вверх над скептицизмом.

В спектакле – выпускники русского курса КНУКТиТ им. И.Карпенко-Карого, педагог – Н. Рушковский.

При входе в зал мое внимание привлекает сценография. Сельский быт: своеобразная деревянная беседка, оплетенная сверху словно паутиной, в лучах летнего солнца…  И лестница, ведущая на крышу беседки, как символ стремления к совершенству и очищению. Сразу же вспомнила сценографию «Щастя», где используются тоже натуральные материалы, дерево, вода…

Жаркий спектакль начинается с «охлаждающего»  вокального мотива, а именно русской народной песни «Разлилась речка быстрая» в исполнении бунинских красавиц. В течение всего действа еще не раз будет звучать эта песня, как метафорическое обрамление спектакля.  «Не мути, братец мой, ты речную воду» - как смысловой посыл Мите, что, мол, не стоит бросаться в пагубный омут юношеской любви.

 «Граматика пристрасті на дві дії» - значится в программке. Спектакль пронизан страстными взглядами, интимным полушепотом и чувственной энергетикой молодых актеров. Влюбленность и симпатии, любовь и страсть – настолько переплелись между собой в сердце бунинских героев, что невозможно отличить, где истинные чувства, а где иллюзии. Митя (Олег Коркушко)  – молодой романтик, жаждущий любви, пытается обрести свое счастье рядом со студенткой театральной студии – будущей актрисой Катей. Он ее боготворит, надеясь на то, что они все-таки будут вместе. Катя (Татьяна Лялина) – всецело поглощенная своими театральными успехами, демонстрирует красивую иллюзию любви. Ее театральность, высокомерие, фальшивость во взгляде и скупые слезы приводят к тому, что их отношения просто «сгорают» от нехватки настоящих чувств. Честно говоря, для меня Катя  - некое олицетворение бездуховности  и искусственности.

Филигранно и со вкусом иронии режиссер выстраивает внутреннюю дисгармонию каждого из героев. «Любовь оставляет  свои душевные следы, и об этом больно вспоминать», - говорит Митя. В разгаре летней жары свои душевные терзания он пытается трансформировать в напущенное веселье в деревне. Чтобы забыть прошлую любовь, он как мужчина, использует весьма известный и древний метод – совокупление с другой прелестной девушкой. «Животный» секс, аккуратно обыгранный в спектакле, – отнюдь не ради смеха в зале. Человек всегда одержим своими инстинктами, которые приводят к гибели и внутреннему опустошению.

Молодость – страстная пора, и поэтому на первый план режиссер выносит природу полового влечения на примере бунинской прозы. Искушения, которым подвластны герои спектакля, - это своеобразная проверка на подлинность их чувств. На одной чаше весов - нежность и ласка, любовь и доверие, а на другой – страсть и смерть. Летний зной – накал эмоций и чувств героев.

Весьма интересно показана линия взаимоотношений Виталия, Натали и Сони (Константин Стоянчев,  Надежда Тегипко, Дарья Якушева). В типичном любовном треугольнике сталкиваются любовь и страсть, как два полюса, к которым тяготеют герои. Натали – как образ загадочной девушки, слегка неуверенной и испуганной, выделяется на фоне остальных персонажей. В контрасте с Соней – уверенной и искрометной, раскрывается образ Виталия – самца, жаждущего удовлетворения своих желаний. Ирония и насмешливые ухмылки Сони – всего лишь защитная реакция и попытка скрыть свое необустроенное женское счастье. Натали – как воплощение чистоты, больше напоминает мне подростка, который запутался в лабиринте. Испуганный взгляд, который тут же сменяется хохотом, а потом осознанием влюбленности – казалось бы, ее образ должен вызывать сочувствие, но этого не происходит. Наблюдая за ней, я подумала о том, что, возможно, ей дискомфортно в этом образе, это не ее роль.

Обреченность любви как результат ударной дозы летней жары, испепеляющей чувства героев. Мне кажется, что камерный спектакль, сыгранный молодежью и о молодежи очень удачно вписывается в канву современности. Во-первых, бунинская проза на украинской сцене встречается нечасто. А во-вторых, страстный спектакль – очень органичный и, к счастью, лишен всякой пошлости и вульгарности. «Жара» - попытка приоткрыть сокровенные тайны человеческой души, окунувшись в пучину страсти и любви.

В лесном лабиринте

Классика на сцене современного театра – это всегда интересно. Во-первых,  насколько режиссер и актеры придают современный акцент, находят параллели с реальностью. Во-вторых, именно в этих произведениях мы всегда находим ответ на актуальные вопросы, иногда узнаем себя в персонажах. Помню, как меня потряс спектакль «На дне» по Горькому поставленный гениальным Виталием Малаховым в «Театре на Подоле». Каждая клеточка этого спектакля отзывалась болью реальности. На органичной канве классического произведения режиссер показал нам картину сегодняшнего дня – беспощадно, иногда вызывающе, но вполне реальную.

В этом театре всегда классика звучит особенно, в частности, если режиссер – В.Малахов. Но в этот раз мне посчастливилось увидеть спектакль «Лес» по А.Островскому, режиссер которого Александр Катунин. Островский – это кладезь смыслов, акцентов, иронии и человеческих пороков. Премьера спектакля состоялась в ноябре 2014 г.

«Театр в театре» или как не заблудиться в лесу, где на каждой тропе встречаются романтики, злодеи, вруны, хамелеоны и даже благородные джентльмены. На первый взгляд, мне показалось, что спектакль весьма затянут, некоторые мизансцены лишены смысловой нагрузки. Но это лишь каждое звено одной цепочки.

Деньги – это мишура, которая правит бал среди человеческих душ в дремучем лесу. Именно к этой мишуре и ведут все ниточки спектакля, истории всех лиц переплетаются как ветви вокруг героини - Гурмыжской Раисы Павловны. Именно через нее, а точнее, сквозь ее материальный достаток перед нами и «открываются» остальные персонажи. К сожалению, для меня образ Гурмыжской – немного невнятный и не акцентированный. Практически во всех эпизодах я наблюдаю однообразные интонации, взгляды, то есть для меня реакция актрисы является предсказуемой.

Чувства иногда с легкостью трансформируются в жажду к деньгам. Обаятельный недоучка-гимназист Алексей Буланов очень тонко и красноречиво это доказывает. Молодая душа жаждет власти и денег, которые удовлетворяют его эго. Женившись на далеко немолодой Гурмыжской, он чувствует себя полноправным хозяином и требует почтительного отношения к себе.  Такой вот симпатичный альфонс на законных основаниях. Нынче и сегодня можно часто наблюдать подобные тенденции любовно-товарных отношений. Умение вовремя адаптироваться к обстоятельствам, заслужить доверие с помощью очаровательной улыбки и застенчивости, а потом с легкостью командовать теми, кто отказался принимать правила игры. Таковым и оказался Буланов.

Как и во времена Островского, а тем более сегодня, предостаточно ловких купцов. Таких, которые заботятся лишь о собственной выгоде, в денежном эквиваленте. Даже чувства у них измеряются в купюрах. Статный  и мужественный Иван Восьмибратов знает толк в сделках, и не побрезгует обманным путем купить у Гурмыжской участок леса. Страсть к деньгам настолько доминирует в нем, что он согласен женить своего Петра…тоже за деньги.  Удачный ход! Восьмибратов уважает только себя, он победитель по натуре, но победитель, который готов на все, лишь бы получить свое. Он получает  наслаждение, проворачивая подобные авантюры.

Но в его, казалось бы, уже состоявшеюся сделку, по иронии судьбы вмешивается родственник Гурмыжской – актер Несчастливцев. Актер-трагик – едва ли не самый душевный образ в спектакле. В нем какая-то загадка, которую зритель пытается разгадать в течении всего спектакля. Его философские размышления о судьбе артиста, о любви и о жизни в целом привлекают внимание публики. Жертвуя деньгами во имя любви и счастья молодой пары – Аксюша и Петра, Несчастливцев таким образом показывает остальным истинный смысл жизни – жить ради денег, а ради любви. А любить искренне умеют не все.

Тема любви и богатства во все времена была камнем преткновения, не утратив актуальности и доныне. В спектакле деньги – это как лакмусовая бумага,  проверка на искренность чувств, поступков, на человеческие ценности, которыми люди часто пренебрегают.

И напоследок. Честно говоря, спектакль получился хорошим, но вот актерского ансамбля, целостности я не увидела. Думаю, что корень в том, что он еще не обкатан. Надеюсь, придя, в следующий раз, я увижу другой результат).

"Залиште нам сцену, ми ж залишаємо вам життя!

Майже два роки назад у Донецькому музично-драматичному театрі показали виставу, яка залишила потужне враження й донині. Нажаль, з репертауру її вже знято.

Постановку вистави французького драматурга Е-Е.Шмітта здійснили режисери Олексій Кравчук – Заслужений діяч мистецтв України і Євген Курман; сценографія Андрія Романченка. Вистава -  про життя артистів, про їх переживання і нелегкі долі, про глибину їхніх почуттів, про здійсненність і нереалізованість найпотаємніших мрій,  а з тим і про кохання. Маски, ролі, декорації – без цих атрибутів не можна уявити актора. Але який він насправді, в реальному житті? Вистава начебто відображає, а точніше – віддзеркалює відомі слова великого Шекспіра: «Весь світ – театр». Навіть сцена промовисто підкреслює це, адже на ній, одразу за лаштунками, відкривається цілий лабіринт дзеркал, у яких щосекунди змінюються характери і настрої, обличчя і події. Дзеркало,  як символ сцени життя, в якому ми побачимо власні недоліки, дурість, що виставляємо напоказ, продовжуючи грати ролі… Реальність, яка відображається у холодних та блискучих дзеркалах, сповнена радості та суму, багатства і бідності, щирості та цинізму, кохання і зради…

 «Визнання! Слава! Нам потрібен цей біль, ця втеча від себе, безтямне бажання перетворити цілий всесвіт на величезний дзеркальний лабіринт, який засвідчить наше існування; на зібрання афіш, де наше ім’я позначене великими літерами і стоїть вище назви п’єси», – виголошує головний герой вистави, актор Фредерик Леметр, роль якого виконує Заслужений артист України Андрій Романій.

Фредерік Леметр був великим актором, відомим і дуже талановитим – справжньою зіркою французької сцени. А ще він був не по-акторськи  самокритичним та чесним із собою. Він прагнув бути простою людиною, але актора в ньому було більше, ніж його самого і, зрікшись кохання, він присвятив життя служінню сцені, віддав перевагу Театру. «Залиште нам сцену, ми ж – залишаємо вам життя», – звертається він до глядачів.  

Фредерік не тільки актор, який проживає сотні життів, але й передусім людина, яка намагається переосмислити та побудувати власне життя. Театр – це його дім, у якому він відчуває себе у повному спокої та затишку.

Незважаючи на зовнішню театральність інтер’єру, а також оточуючих, більшість з яких також грають певні ролі у житті, Фредерік – це людина, якій притаманні людяність, простота і любов. У театрі його знають ще й як досвідченого Донжуана, який може зачаровувати та закохувати в себе вродливих дівчат. Єдина жінка, яку він любив, – його мати, але вона його не любила. І саме тому Фредерік усе життя намагається всім довести, що його можна кохати, що він гідний цього високого почуття.

І ось несподівано до нього приходить Береніка – молода вродлива дівчина, яка з 15 років закохана у нього. Здається, що Фредерік також  по-справжньому вперше в житті закохується, але при цьому він говорить дівчині, яка прийшла віддатися йому: «Мене не можна любити, моя маленька!» Але саме у коханні з Беренікою він «злітає» у своїй люстрі доверху.

Але обставини змушують Фредеріка відмовитися від Береніки заради того, щоб у неї було заможне та пристойне життя. І коли вона йде від нього, Фредерік помирає як людина – духовна та чуттєва особистість. Він продовжує грати ролі, жити у театрі, але живе тільки надією – побачити Береніку і залишити цей світ назавжди…

Фінальний монолог артиста-Фредеріка та актора-Романія відбувається на грані театральності та реальності. Завдяки тому, що у глядацькій залі включається світло, грань між сценою та публікою розчиняється у словах, які говорить Фредерік зі сльозами на очах. Спочатку він звертається до глядачів, відкриваючи їм свою душу. «Ми не люди, а блазні, ми лише подоби людей. Якщо ми щось робимо, то лише за вказівкою режисера… Слава, нам потрібен цей біль, ця втеча від себе, безтямне бажання перетворити цілий всесвіт у величезний дзеркальний лабіринт, який засвідчить наше існування; на зібрання афіш, де наше ім’я позначене великими літерами і стоїть вище назви п’єси. Залиште нам сцену, ми ж залишаємо вам життя!», - говорить Фредерік-Романій. І далі він продовжує свій душевний «стриптиз», говорячи про те, що актора не можна любити, тому що єдина, кому артист зберігає вірність та любов – ПУБЛІКА. Далі він говорить про різницю між церквою та театром: «Ось що я хочу вам сказати, пане абат, ви і я, ми торгуємо ілюзіями, основа комерції у нас спільна. Але я, при цьому, думаю про публіку». Можливо, саме в цих словах і полягає правда життя, від якої ми часто втікаємо. Сповідь Фредеріка перед публікою – це кульмінаційний момент вистави, який розставляє всі крапки над «і».

Доля артиста у виставі тісно переплітається з іншими персонажами, які нагадують інколи пародію або відображення сучасних особистостей. Так, молодий драматург, який вважає себе генієм, насправді звичайнісінький графоман. І тому постановка його п’єс театру дешевше, ніж твори більш серйозних авторів. Чиновники з міністерства – службовці, для яких зовнішня сторона життя набагато важливіша, ніж людські відчуття та стосунки. Театр для них – це місце для сміху та розваг, а артисти – це люди майже нижчого ґатунку.

Впродовж вистави періодично звучать французькі композиції, які безпосередньо ілюструють сутність того, що відбувається з Фредеріком. Пісні про любов, соціальне становище, відмову від матеріальних благ заради кохання, що додає виставі емоційності та драматизму. Важливу роль виконують артисти балету, які символізують образи ролей Фредеріка. В масках, виконуючи танцювальні номери, вони мовби душать артиста, який розчиняється серед них у дзеркальному лабіринті…

Виставу умовно можна поділити на дві частини. У першому акті режисер розповідає нам історію про Фредеріка-актора, а у другій – про Фредеріка-людину. А сам герой увесь час намагається збагнути цю різницю між театром і життям. І тому, коли у фіналі Береніка приходить до Фредеріка, вона просить у нього пробачення. Але що пробачати? «Те, що я поїхала. Того вечора я зрозуміла, що ти змусив себе ошукати мене і принизити. Я знала, що ти не кохаєш Красуню. Я б могла протестувати, викрити тебе. Проте я поїхала… відчувала, що якби я наполягла, то змусила б тебе повірити в те, що життя може бути таким же реальним, як і театр». Саме в останніх словах і полягає сенс вистави. 

Ностальгия. Первое интервью

Несколько лет назад благодаря двум мудрым и талантливым людям я сделала свой выбор и жизнь изменилась, приобрела новые яркие грани. Наверное, это было не случайно. Сейчас я по-прежнему люблю театр) и надеюсь развиваться и дальше в этом направлении.
И оглядываясь назад, в архивах прошлого, я нашла текст - интервью с этими замечательными людьми. Из интервью опубликовали тогда лишь малую часть... Этот спектакль и сейчас идет, но с другим составом.

«В джазе только девушки»  -  триумф актерского мастерства                                                

Самый мега-популярный спектакль в Донецком музыкально-драматическом театре. Можно сказать, визитная карточка. Бесспорно, это лучшая комедия за последние годы. Постановка высококлассного профессионала - режиссера Александра Аркадина-Школьника пользуется несомненным успехом, а главные роли исполняют мастера своего дела - А.Суворова, А.Романий, М.Кришталь.

О спектакле рассказывают  заслуженные артисты Украины Андрей  Романий и Михаил Кришталь.

- Вы сразу были утверждены на роль Жозефины в мюзикле "В джазе только
девушки"?
Андрей Романий: Я думаю, что здесь неуместно говорить о том, утверждены ли, поскольку пьеса была написана специально для нас. Мы с Мишей знакомы уже 21 год: вместе учились, служили в армии, он был свидетелем на моей первой свадьбе, является крестным отцом моего старшего сына; однако главных героев в одном спектакле ещё не играли.

Однажды в беседе с режиссером Миша сказал ему об этом, и таким образом у Аркадина-Школьника возникла идея поставить спектакль "В джазе…". Для постановки необходимо было научиться играть на саксофоне и контрабасе. В ходе репетиций появилась идея играть на барабанах. Я не имею музыкального образования, но при этом играю на всех инструментах, пишу аранжировки. 

А на роль Джерри?
Михаил Кришталь: Это идея Александра Аркадина-Школьника. Легко или
тяжело ему было убедить руководство театра в том, что я должен играть эту
роль, не знаю. Дело, наверное, в нашем с Андреем дуэте, так как мы давно
знаем друг друга, учились в одной группе, пришли работать в этот театр.
Нам легко и комфортно играть вместе на сцене.

- Первое впечатление от прочитанной пьесы?
М.К.: Она понравилась тем, что в ней театральная история, а в фильме
- история киношная. Я хочу, чтобы зрители и читатели понимали: есть
материал для кинофильма с участием Монро, Кертиса и Лемона; а есть материал к спектаклю "В джазе …", где выступают Кришталь, Романий и Суворова. И это разный материал, и воплощаться он должен по-разному. Я считаю, что мы многое сыграли по-другому, по-своему, более подробно. В соответствии с моим внутренним камертоном ни спектакль, ни роль не вступают ни в какие противоречия; это очень творческая и добротная работа.
А.Р.: Мне показалось интересным, что   здесь отношения Сахарка и Джо построены на любви, настоящей любви.
В фильме это есть, но не так чётко просматривается. Эти отношения - большой плюс к тому, что мы уже имеем сценарий  фильма. Постановка этого спектакля была смелым экспериментом, потому что в кино есть монтаж, а здесь все происходит в реальном времени, то есть у нас есть  80 секунд на то, чтобы переодеться и загримироваться в женщин. Это трудно успеть, но у нас получается, и это хорошо.

- Были на репетициях забавные случаи?
А.Р.: Мы репетировали очень феерично, весело; неимоверно уставали физически, но были абсолютно не опустошены внутренне. Нам, мне и Мише, разрешалось многое, у нас была полная свобода действий. Происходили интересные случаи, которые вошли в спектакль: когда мы менялись париками,  случайно одевали не свою обувь. Однако, чтобы понять весь комизм ситуаций, надо было находиться там и видеть всё,
что происходило на репетициях.
М.К.: Мужчина, переодетый в женщину, это уже достаточно смешно. Один
из самых курьезных  случаев: когда Андрей Бориславский (Осгуд)                                    не выдержал и рассмеялся, поскольку я уже играл женщину, но к тому времени не
успел удалить себе волосы с груди, а платье у меня декольтированное, и он
смотрит на меня как на женщину (по сценарию) и видит такую «грудь»,
было очень смешно.

- Постановка спектакля требует большого мастерства, физических сил.  С какими трудностями вы столкнулись?
М.К.: Главная трудность связана с образом женщины. Для мужчины это
непривычно. Два прогона в день это много, даже для такого нестарого
человека, как я. Трудно было физически: битые ноги, отбитые пальцы, ноющие суставы, вечно спадающие колготки.
А.Р.: В большей мере испытывали технические трудности, чем психологические. В первую очередь, столкнулись с тем, что не сразу было легко превратиться в женщину. Когда мы репетировали первую сцену  (на вокзале) и только стали на каблуки - было смешно, потому что  мы - ребята, которые действительно на них стали. В дальнейшем, когда ходили уже  более грациозно, хорошо ходили на каблуках, возникла следующая сложность - как сделать так, чтобы зрители поверили в то, что мы только стали
на каблуки, то есть нужно было ходить так, как в первый раз.

- Популярность Ваша и спектакля - невероятная. Часто приходится встречаться      с фанатизмом поклонников?
А.Р.: С фанатизмом, пожалуй, не часто. Поклонницы - люди  благородные: они не навязывают ни своего общения, ни себя. Они понимают, что помимо жизни на сцене, у нас есть личная жизнь, в которую они не вмешиваются. Почитательницы очень
уважительно и толерантно к ней относятся, и это радует. Приятно, что девушки могут ждать под театром 30-40минут, пока я выйду и каждой уделю внимание: я не просто даю автограф, но и пишу пожелание. Что касается   спектакля "В джазе…", есть одна особенность, связанная с поклонниками. Начинают писать письма, звонить, дарить подарки мужчины. Здесь я оказываюсь в сложном положении. С одной стороны, я
знаю, что у нас не может быть ничего общего, (поскольку  я человек с традиционной сексуальной ориентацией), а с другой, - я понимаю, что такие
чувства могут быть, и обижать их не хотелось бы. Приходится что-то
объяснять, оставаться в приятельских отношениях.
М.К.: В плане фанатизма меня не достают. Нужно критически воспринимать
свою славу. Я не снимаюсь в кино, поэтому о суперпопулярности речь идти
не должна, хотя с другой стороны, у меня есть фаны не только этой роли. Я
общаюсь с поклонниками, но какого-либо фанатизма не ощущаю. На самом
деле в жизни я менее интересен, чем на сцене.

- «Комедия - это всего лишь забавный способ быть серьёзным». Не так ли?
М.К.: Я бы сказал, что комедия - это забавный способ быть правдивым. Сцена - место, где нельзя врать. Везде необходимо искать правду, несмотря на
то, что в основе любого искусства находится ложь.

А.Р.: Свифт говорил, что для него сатира - это единственный способ
поговорить с этим миром всерьёз, и, может быть, я с ним соглашусь.                                    
Я считаю это не единственным методом, но с помощью комедии этим можно
заниматься. В этом спектакле есть ироническая улыбка, откровенный
смех, а есть просто истерический хохот, и на этом фоне можно говорить  о любви, о серьёзных вещах.

- Ваша любимая роль?
М.К.: Каждая роль дает что-то новое, поэтому самую любимую из них             на сегодня выделить не могу. Все роли так или иначе дороги.
А.Р.: Твои роли - твои дети. Каждая роль по-своему важна и дорога.

- Кто является для вас примером актерского таланта, учителем в жизни?
М.К.: У каждого артиста есть чему поучиться. Мне повезло с талантливыми
 учителями, потому что ими были Неля Михайловна Пинская, Раиса
Андреевна Черненко. Вообще ориентиров в жизни много. Если говорить о русских артистах, то это Сергей Юрский, Иннокентий Смоктуновский, Нико-
лай Караченцов. Среди украинских, безусловно, Богдан Ступка, мировая
величина. Своим наставником считаю Бориса Николаевича Иващенко, который уже ушёл от нас. Рядом сегодня, дай Бог им здоровья,  Игорь Молошников,
Е.Воробьёва и другие артисты. Если говорить о режиссёрах, то мне помогли
А.Дзекун, Ю.Кочевенко, Урбанович, С.Моисеев, и, безусловно, А.Аркадин-Школьник, который привел меня к новому этапу в жизни, поверил в меня как артиста.
А.Р.: Был человек, который задавал определенный вектор, направления которого я старался придерживаться (хотя не всегда у меня это получалось).  Он часто по-отцовски учил меня жить. В этом смысле для меня таким человеком был Марк Матвеевич Бровун.  Александр Аркадин-Школьник - трудоголик, который умеет заразить всех
своим спектаклем, создает плодотворную атмосферу. У нас  работают такие
таланты, как Молошников, Хохлов, Горшков, рядом с которыми не пропадает
желание работать.

- Что вы хотели бы пожелать начинающим актерам?
М.К.: Прежде, чем заниматься актерством, необходимо взвесить все «за»
и «против». Желательно поговорить с кем-то, узнать о том, что есть театр. А если решились пойти по этой тропе, пусть наберутся терпения и в будущем не обижаются, если они не раз «расшибут лоб», занимаясь этой профессией.

А.Р.: Люби́те театр в себе, а не себя в театре. Пожелал бы им никогда не
останавливаться на достигнутом, постоянно развиваться, потому
что совершенству нет предела. Если у них есть дар Божий, если они люди
трудолюбивые, я пожелал бы им большого терпения, потому что не всё сразу получается так, как хотелось бы. И главное - не отчаиваться, если уже выбрали эту профессию.