среда, 15 марта 2017 г.

"Three comrades": in pursuit of lost dreams



"Life is a disease and death begins
  from birth.
Every   breath,
Every heartbeat,  is  a moment of dying -
a little shove towards the end. "
"Three Comrades"

"The performance is almost four hours long", warn strict controllers at the entrance to the National Drama Theatre named after I. Franco. To some viewers this remark is a little alarming; to others - theatre lovers - causes an ironic smile. And it also delights, which means a good production. My "piggy bank" of favorite performances, along with such as "Glory to Heroes", "Stalkers" on Kiev stage, was enriched with a new work of "Frankovians" - "Three Comrades" based on the novel by Erich Maria Remarque. And four hours fly by like one instant, which you want to repeat.
It is important that  three Donetsk actors appear in this performance - "Frankovians" - Elena Khokhlatkina, Andrei Romaniy and Lyubov Dobronozhenko play together.
Perhaps, Remarque is one of the few German writers, whose works can be read to ecstasy. And I totally disagree with the statement that he is depressing, as some believe. Moreover, after such a heartfelt performance directed by Yuri Odinokiy. Despite the tragedy of being, it is still a VERY LIGHT performance. Humane and modern. About love, frozen in eternity.
The performance begins even before the curtain opens - on the edge of the proscenium an array of shoes is neatly arranged. It gives you the creeps. And you immediately remember a monument in Budapest - "Shoes on the banks of the Danube." On the Franko stage, the "lonely" pairs of shoes are a symbol of the dear and loved ones gone forever into eternity.
The scenography is laconic: three cars hanging over the stage, mobile "interiors" of a removable room, a car workshop and a bar, a theater. And all are on a black background. In the gleams of the playing light there is a life illuminated by outbursts of love and friendship. Eternity, which envelops the gray car workshop of three comrades in a gray haze - a modest but cozy place with the aroma of rum.
The play emanates light through the prism of the realities of the post-war years. Three comrades  performed by Yevgeny Nishchuk, Andrei Romani and Alexander Pecheritsa  are  a true trio of friendship. Genuine. Without meanness and betrayal. Without pathos. But as strong as a burning rum.
Burned by the war - all three try to taste the taste of life. A life that flies at furious speed, like their Carl. Life, where the main thing is love, and the rest is just garbage and trash. It is the theme of love, doomed, the director accents in the play - in the relationship between Patricia Holman and Robert Lokamp.
Pat and Robbie embody the harmony of two principles - rational and emotional. Angelica Savchenko creates the image of her character as a romantic and gentle nature with impeccable taste, embodying an unearthly aristocracy in the good sense of the word. External elegance organically combines with the inner strength of the character of the heroine. Most of all, Patricia is in love with life, from which she expects reciprocity. Sometimes  she flirts with the very fate. And meets her in the form of Robert Lokamp. It is Pat who first calls him Roby the child, thereby pointing to his infantile nature. He impulsive and sincere. Despite his 33-year-old age, he is a boy in his soul. And this childish spontaneity and naivety strengthen the belief in a beautiful feeling. Indicative in this sense is the episode, where Robert has flare-up of jealousy for Pat, and she with understanding and a gentle flair of irony "repays" ridiculous jealousy with a kiss.



And if at the beginning of the play on his own birthday Robert shows obvious indifference to everything, then after meeting  Pat, the hero is inspired by new feelings. Just like trees blossom in  spring after  "winter sleep". In the play, episodes involving Pat and Robert sometimes "smell" of disturbing mysticism which is amplified by music. And it's no coincidence that Pat on their first date appears, like a "ghost", from the darkness of the conditional streets of Berlin.
In the play, Robert and Patricia sometimes resemble two birds sitting on different branches, but ready to fly to each other at the first opportunity. And it seems that their joint "flight" can last forever, despite the rain or snow. But time is ruthless. It invisibly dominates all Remarque’s characters . And the dance in the rain of the two doomed lovers  is like a violent struggle between life and death. In fact, it's a struggle for the fading time.
And the closer the final of the play, the more distinctly Robert-Nishchuk delineates this dramatic note. " It seems as if the world had been created by a madman who could think of nothing better to do with the marvellous variety of life that he created but to annihilate it again," says Robert Lokamp.
It is the tragedy that can be understood only  from own life experience. Personal drama intersects with what is happening on the stage. A fateful coincidence of circumstances: while the rehearsals of the "Three Comrades" were taking place, the director lost his mother, actor Yevgeny Nishchuk - his wife.
Time in the play seems to be flirting with the characters. On the one hand, it forces them to make the same coveted step towards their happiness. On the other hand, it throws them on the other side of life. Forever. And who knows the value of every moment of this life better than artist Ferdinand (Oleg Stalchuk)? He is the one  who paints portraits of those who left for another world and knows the value of every moment of this life. He is a kind of prototype of the impermanence of existence. " Life is colorful but not perfect." His philosophical monologues-reflections addressed to comrades are aphoristic. They sound like father's instructions - without reproach, but with love and sincerity.
"Moment that we feel, but never have. Time is this infernal machine that ticks and ticks, that goes on ticking and that nothing can stop ticking. You can stay an avalanche, a landslide - but not this”.
And everyone has to smooth out  the imperfection of this life with their own colors. For example, for a former soldier Valentine (Dmitry Zavadsky), it's a tavern where he spends most of his time. Not needing pity and sympathy, he burns his life, because he does not know what to do with this life after he became a cripple in the war. And he is just " happy to live ", and he drinks smiling another glass. There are no goals in life, but you can guess by the look of  his eyes humility and longing for the former life.

Who are they - the three friends? Heroes of our time or mad romantics of the "lost generation"? In part, they are both. The war crossed their lives, leaving a scar in their souls. The military past reminds of itself  in peacetime. While everyone is running around enjoying the salute, Robbie, by habit, falls onto the ground. The evidence of his military past is also the medals for military merit. Robert either furtively hides them by the edge of the jacket, or  on the contrary, wears them with pride. Romance covered with gunpowder of war reveals their best qualities: decency, honesty, responsiveness, and good nature. Comrades, who can both sneer at each other, joke, but at the same time preserving and showing respect and good nature.
 "The time of the great dreams is over," says Robert as a representative of that most lost generation. Broken dreams, lost ideals. History repeats itself only shifting the emphasis. Is there absence of any vector in life, where to go and what to strive for? The theme of the lost generation is consonant with our reality. Returning from the ATO, as the war in the Donbass is called, the soldiers are people who cannot always and everywhere adapt to peaceful life. Life, where you do not fall onto the ground from fireworks. Life, which fills their being with meaning. They returned, but crippled by the war morally and psychologically. Muffling their pain with a glass-another, they try to feel such  desired FREEDOM. Because "freedom is life."

To drink rum, drowning the pain of loss, to feel that desired freedom from the world, from human suffering and even from yourself. The war has remained in the past only in the time dimension. But not in consciousness. For example, in this sense, the image of the former pilot Otto Kester, who killed an unarmed young soldier in the war, is very revealing. And until now this act is oppressing his soul, like a wound with "aching" pain. Otto waits for an opportunity to restore justice - in his mind, in his soul. "He did nothing bad. If I do not finish this bastard who killed our Hotfird, the whole story of the Englishman would have been a terrible crime", says  discerning Otto, a clear accent on the fact that it is the" I-Otto "who must kill the killer of his comrade personally to relieve this pressing "stone" from the soul. The recognition of one's guilt intensifies the thirst for justice - uncompromising and doomed.
Andrei Romaniy creates the image of Otto not only as of a reliable friend who always thinks two steps ahead. Possessed by the idea of a revenge for Lenz's death, he immediately "switches on" a fighter in himself, tough, peremptorily being fearsome. He is one of the few actors in this play who in reality knows what war is, because in his time he left Donetsk shaken by battles. And on the stage, Otto-Romaniy is a balanced and contemplative nature, but at the same time he embodies the tragedy of wartime. The unquenchable thirst for justice remains unclaimed.
Naughty Gottfried Lenz in Alexander Pecheritsa's performance can be described as a cheerful merry fellow. This is a kind and easy-going fellow. The winning appearance of the artist - red-haired, with a charming smile, gives a special "light." The energy of positivism and postwar fun emanate from him, like the rays of the sun. What he would not say about are  losses, disappointment, smile does not disappear from  his face. It harmoniously combines the ease of perception of life and the uncertainty of life itself.
Life, which is burned cheerfully and fervently in taverns, theaters, is filled with genuine feelings and emotions. Touching and heartfelt Hasse, whose role is played by Vasily Basha, is an example of not only of a caring husband, but of true devotion and unrequited love.
" Man invented the dream of eternity." Eternity, into which the loved ones go. And the dance of widows with chairs, their imaginary partners, literally "finishes" the pain of irreparable loss.

 "Live life to the fullest!" - says Ferdinand, who paints portraits of those who left this world . This is a message, a message to us all. And not only to those who survived the war on the front line. But to us, the audience. Here and now. Alas, not everyone will  catch up on  with their happiness. But the chance to become happy, even for a moment, is given to all. Despite the soul-chilling snow mercilessly covering the hearts of loved ones. Love and take care of your loved ones! Time flies much faster than any car in the world. And four hours that the play lasts is the time spent at the theater. This is also a small life, which allows us to understand that we must always fight for every moment of our existence on earth.

P.S.The performance "is growing", it is gaining strength. I particularly remember the performance on December 29, when the actor's improvisation, the main performers especially, gave the play a mystical and realistic touch; each episode was saturated with an exciting energy emanating from the actors.
P.S.2 The musical design of the performance permeates every cell like an electric current.






































«Три товарища»: в погоне за утраченными мечтами




"Життя - це хвороба, і смерть починається
 від самого народження.
 В кожному подиху,
в кожному ударі серця вже закладено
трохи вмирання - все це поштовхи,
 які наближають нас до кінця".

"Три товариші"


«Спектакль идет почти четыре часа», - предупреждают строгие контролеры на входе в Национальный драматический театр им. И. Франко. Одних зрителей такая ремарка слегка настораживает; у других – влюбленных в театр – вызывает ироничную улыбку. И восхищает – значит,  хорошая постановка. Моя «копилка» любимых спектаклей, наряду с такими как «Слава Героям», «Сталкеры» на киевской сцене, пополнилась новой работой «франковцев» – «Три товарища» по роману Эриха Марии Ремарк. И четыре часа пролетают как одно мгновение, которое хочется повторить снова.

Важно, что в этом спектакле играют сразу трое донецких артистов-«франковцев» – Елена Хохлаткина, Андрей Романий и Любовь Доброноженко.

Пожалуй, Ремарк – один из немногих немецких писателей, произведения которого можно читать до упоения. И с тем, что он депрессивный, как считают некоторые, абсолютно не согласна. Тем более, после такого проникновенного спектакля режиссера Юрия Одинокого. Несмотря на трагичность бытия, это все-таки очень СВЕТЛЫЙ спектакль. Человечный и современный. О любви, застывшей в вечности.

Спектакль начинается еще до того как откроется занавес - по краю авансцены аккуратно расставлен целый ряд обуви. Пробирает до «мурашек». И сразу вспоминается памятник в Будапеште – «Туфли на берегу Дуная». На франковской сцене «одинокие» пары обуви как символ дорогих и близких, ушедших навсегда в вечность.

Сценография лаконична: три автомобиля, нависающие над сценой, выдвигающиеся мобильные «интерьеры» съемной комнатушки, автомастерской и бара, театра. И все на черном фоне. В отблесках играющего света – жизнь, озаренная вспышками любви и дружбы. Вечность, которая серой дымкой окутывает автомастерскую трех товарищей – скромное, но уютное местечко с ароматом рома.

Спектакль излучает свет сквозь призму реалий послевоенных лет. Три товарища – в исполнении Евгения Нищука, Андрея Романия и Александра Печерицы, - это подлинное трио дружбы. Настоящей. Без подлости и предательства. Без пафоса. Но такой же крепкой, как жгучий ром.

Обожженные войной – все трое пытаются ощутить вкус жизни. Жизнь, которая летит на бешеной скорости, как их Карл.  Жизнь, где главное – это любовь, а остальное всего лишь мусор и хлам. Именно тему любви, обреченной, режиссер акцентирует в спектакле – в отношениях между Патрицией Хольман и Робертом Локампом.

Пат и Робби воплощают гармонию двух начал – рационального и эмоционального. Анжелика Савченко создает образ своей героини как романтичной и нежной натуры с безупречным вкусом, воплощая неземную аристократичность в хорошем смысле этого слова. Внешнее изящество органично сочетается с внутренней силой характера героини. Больше всего Патриция влюблена в жизнь, от которой ждет взаимности. Иногда заигрывает с самой судьбой. И встречает ее в виде Роберта Локампа. Именно Пат первой называет его Роби-ребенок, тем самым указывая на его инфантильную натуру. Импульсивный и искренний. Несмотря на 30-летний возраст, в душе он мальчишка. И эта детская непосредственность и наивность укрепляют веру в прекрасное чувство. Показательный в этом смысле эпизод, где у Роберта «вспыхивает» ревность к Пат, а она с пониманием и легким флером иронии «погашает» нелепую ревность поцелуем.



И если в начале спектакля в собственный день рождения Роберт демонстрирует явное безразличие ко всему, то после встречи с Пат герой окрылен новыми чувствами. Точно так, как деревья зацветают весной после «зимнего сна». В спектакле эпизоды с участием Пат и Роберта иногда «пахнут» тревожной мистикой, что усиливается за счет музыки. И не случайно Пат на первое их свидание появляется, словно «привидение», из темноты условных улиц Берлина.
В спектакле Роберт и Патриция иногда напоминают двух птиц, сидящих на разных ветках, но готовых лететь друг к другу при первой возможности. И, кажется, их совместный «полет» может длиться вечно, несмотря ни на дождь, ни на снег. Но время беспощадно. Оно незримо довлеет над всеми персонажами Ремарка. И танец под дождем двух обреченно влюбленных – словно неистовая борьба между жизнью и смертью. По сути, это борьба за угасающее время.

И чем ближе финал спектакля, тем отчетливее Роберт-Нищук очерчивает эту  драматичную ноту. «Таке враження, що цей світ створював божевільний, який, дивлячись на це багатство життя, не видумав нічого кращого, ніж його знищувати», говорит Роберт Локамп.

Трагедия, которую можно понять, только пережив ее на собственном опыте. Личная драма пересекается с происходящим на сцене. Роковое стечение обстоятельств: когда проходили репетиции «Трех товарищей», у режиссера Юрия Одинокого умерла мама, у актера Евгения Нищука – жена.

Время в спектакле словно заигрывает с героями. С одной стороны, принуждая их делать тот самый заветный шаг навстречу своему счастью. С другой – отбрасывает их по ту сторону жизни. Навсегда. И кто, как художник Фердинанд (Олег Стальчук), который пишет портреты ушедших в мир иной, знает цену каждому мгновению этой жизни. Он - некий прообраз быстротечности бытия. «Життя барвисте, але не досконале». Его философские монологи-размышления, обращенные к товарищам, афористичны. Они звучат, как отцовские наставления – без укора, но с любовью и искренностью.

«Мить, яку ми відчуваємо, але ніколи не володіємо. Час – це пекельна машина, яка безупинно цокає. Ти можеш зупинити лавину, гірський облав, але цю штуку ти не спиниш ніколи». 

И несовершенство этой жизни каждому приходится сглаживать своим красками. Например, для бывшего солдата Валентина (Дмитрий Завадский),  – это кабак, где он проводит большую часть своего времени. Не нуждаясь в жалости и сочувствии, он прожигает свою жизнь, потому что не знает, что теперь с этой жизнью делать, после того как стал калекой на войне. И он просто «щасливий з того, що живе», и с улыбкой выпивает очередную рюмку. Цели в жизни нет, а во взгляде угадывается смиренность и тоска по былой жизни.


Кто они, три товарища? Герои нашего времени или безумные романтики «потерянного поколения»? Отчасти и то, и другое. Война перечеркнула их жизнь, оставив шрам в душе. Военное прошлое напоминает о себе и уже в мирное время. В то время, когда все бегут радоваться салюту, Робби по привычке падает наземь. О его военном прошлом красноречиво свидетельствуют и медали за боевые заслуги. Роберт то украдкой прячет их за край жакета, то наоборот, носит с гордостью. Романтика, прикрытая порохом войны, раскрывает их лучшие качества: порядочность, честность, отзывчивость, добродушие. Товарищи, которые могут и иронизировать друг над другом, подшучивать, но при этом сохраняя и проявляя уважение и добродушие.

 «Час великих мрій минув», -  говорит Роберт как представитель того самого потерянного поколения. Разбитые мечты, утраченные идеалы. История повторяется, только смещая акценты. Отсутствие какого-то вектора в жизни, куда идти и к чему стремиться? Тема потерянного поколения созвучна нашей реальности. Вернувшиеся с АТО, как называют войну на Донбассе, бойцы – люди, которые не всегда и не везде могут адаптироваться к мирной жизни. Жизни, где не падают на землю от салюта. Жизни, которая наполняет их бытие смыслом. Они вернулись, но покалеченные войной морально и психологически. Заглушая свою боль рюмкой-другой, они пытаются ощутить такую желанную СВОБОДУ. Потому, что «свобода – це життя».

Пить ром, заглушая боль потерь, чтобы почувствовать ту желанную свободу от мира, от человеческих страданий и даже от самого себя. Война только во временном измерении осталась в прошлом. Но не в сознании. Например, в этом смысле очень показателен образ бывшего летчика Отто Кестера, который на войне убил безоружного юного бойца. И до сих пор этот поступок гнетет его душу, словно рана с «ноющей» болью. Отто ждет удобного случая, чтобы восстановить справедливость, - в своем сознании, в своей душе. «Він нічого поганого мені не зробив. Якщо я не порішу цього покидька, який убив нашого Готфірда, то вся ця історія з англійцем була страшним злочином", – считает рассудительный Отто. Четкое  акцентирование на том, что именно «Я-Отто» должен убить собственноручно убийцу своего товарища,  говорит о стремлении сбросить этот довлеющий «камень» с души. Признание своей вины, усиливает жажду справедливости – бескомпромиссной и обреченной.

Андрей Романий создает образ Отто не только как надежного друга, который всегда думает на два шага вперед. Одержимый поквитаться за смерть Ленца, тем самым  он сразу же «включает» в себе бойца – жесткого, безапелляционно внушающего страх. Он  один из немногих актеров в этом спектакле, который в реальности знает, что такое война, поскольку в свое время выехал из охваченного боями Донецка. И на сцене Отто-Романий – натура уравновешенная и созерцательная, но при этом именно в нем выражается трагизм военного времени. Неугасающая жажда справедливости, так и остается невостребованной.

Озорного Готфрида Ленца в исполнении Александра Печерицы можно охарактеризовать как  бодрого весельчака. Это добрый малый, который легко относится к жизни. Выигрышная внешность артиста – рыжеволосый, с обаятельной улыбкой, придает особый «свет». От него, как лучики солнца, исходит энергия позитива и поствоенного веселья. О чем бы он не говорил, об утратах, разочарованиях, с его лица не исчезает улыбка. В нем гармонично сочетается легкость восприятия жизни и неопределенность самой жизни.

Жизнь, которая прожигается весело и задорно в кабаках, театрах, наполнена неподдельными чувствами и эмоциями. Трогательный и проникновенный Хассе, роль которого исполняет Василий Баша, - пример не только заботливого мужа, а и настоящей преданности и безответной любви.

«Людина вигадала мрію про вічність». Вечность, в которую уходять любимые и близкие люди. И танец вдов со стульями, условными партнерами, буквально «добивает» боль невосполнимой потери.

 «Живіть наповну!» - говорит Фердинанд, который пишет портреты ушедших в мир иной. Этот месседж, посыл всем. И не только тем, кто пережил войну на передовой. Но и нам, зрителям. Здесь и сейчас. И угнаться за своим счастьем, дано, увы, не всем. Но шанс стать счастливым, хоть на мгновение, есть у всех. Несмотря на холодящий душу снег, безжалостно покрывающий сердца любимых. Любите и берегите своих близких! Ведь время летит намного быстрее, чем любая машина на свете. И четыре часа спектакля – это не просто проведенное время в театре. Это тоже маленькая жизнь, которая позволяет нам понять, что всегда нужно бороться за каждое мгновение нашего существования на земле.



P.S.Спектакль «растет», набирает силу.  Особенно запомнился мне спектакль 29 декабря, когда актерская импровизация, в частности главных исполнителей, придавала спектаклю мистически-реалистичный настрой; когда каждый эпизод был насыщен волнительной энергетикой, исходящей от актеров.

P.S.2 Музыкальное оформление спектакля  пронизывает до каждой клеточки, словно током.